1 сентября 1900 года в Москве официально открылся Павелецкий вокзал. Вот только сначала вокзал назывался «Саратовским», потому что принадлежал Рязано-Уральской железной дороге, управление которой находилось в Саратове.

Необходимость в Саратовском вокзале возникла после того, как в конце XIX века управление Рязано-Уральской железной дороги приняло решение о строительстве ветки, которая соединит Павелец и Москву. Это направление было важным для Москвы, так как открывало возможность доставки в город продуктов с юга Российской империи.

В новом вокзале устроиться в ожидании поезда можно было в первом, втором и третьем классе. В здании были помещения для жандармов и даже отдельные комнаты для членов царской семьи. А еще, как полагается: багажное отделение, билетные кассы, вестибюли, аптека, телеграф и, конечно, буфет.

Кстати, после смерти Ленина его тело привезли в Москву именно на Саратовский вокзал. 23 января 1924 года гроб с телом Владимира Ильича прибыл на вокзал в багажном вагоне №1691. Паровоз У127, который вез траурный состав, сейчас находится в Музее Московской железной дороги, расположенном прямо у Павелецкого вокзала.

Только после Второй мировой войны за вокзалом закрепилось название «Павелецкий» по поселку Павелец Рязанской области.

Знаменитый на всю Москву в XIX веке трактир «Саратов» располагался на Сретенке и, если верить Владимиру Гиляровскому, в разные годы принадлежал купцам Дубровину и Севастьянову.

Гиляровский так пишет о «Саратове»: «Старейшими чисто русскими трактирами в Москве еще с первой половины прошлого столетия были три трактира: «Саратов», Гурина и Егорова», а также отмечает, что помещики со всей России, привозившие в августе в Москву определять своих детей в учебные заведения, считали своим долгом пообедать с детьми в «Саратове» у Дубровина, «… откуда «жить пошла» со своим хором знаменитая «Анна Захаровна», потом блиставшая у «Яра».

Иван Свинин в «Воспоминаниях студента шестидесятых годов» также упоминает трактир: «Любимым приютом студенческих кутежей на широкую руку, – пишет он, – был в мое время трактир «Саратов» Дубровина. Обстановка этого трактира как нельзя более располагала к удовольствиям: в нем в то время была одна из лучших в Москве машин, под звуки которой в приятном полузабытьи проводил студент свои часы досуга».

Герой романа Петра Боборыкина «Китай-город» – богатый купец – вспоминает, что в 1870–1880-е годы кутилы из его приятелей отправлялись в «Саратов» с женским полом.

«Саратов» отличался от других трактиров тем, что половые и официанты получали там жалованье, что было необычно для своего времени. В трактирах и ресторанах половые и официанты платили хозяевам из доходов или определенную сумму, начиная от трех рублей в месяц и выше, или 20 процентов с чаевых, вносимых в кассу. «Единственный «Саратов» был исключением, – пишет Гиляровский, – там никогда хозяева, ни прежде Дубровин, ни после Севостьянов, не брали с половых, а до самого закрытия трактира платили и половым и мальчикам по три рубля в месяц».

К сожалению, сегодня мы не можем увидеть здание, в котором находился трактир «Саратов». Дом, построенный в начале XIX века по проекту архитектора Василия Стасова, был снесен в первые годы советской власти.

Федор Шехтель – едва ли не самый известный архитектор русского модерна. Заказы от самых влиятельных русских меценатов, фанатичная преданность делу – вот, что все знают о нем. Творил Федор Шехтель в основном в Москве, но москвичи даже не догадываются, что у Шехтеля саратовские корни. Юный Шехтель учился в Саратове в мужской гимназии, пел в католическом хоре собора Святого Климента и только в 16 лет переехал в Москву.

1900-е годы – пора наивысшего подъема в творчестве Шехтеля. Почти все из созданного им в это время вошло в золотой фонд отечественной архитектуры. Кстати,
в эти годы он сближается со своими молодыми земляками – представителями «саратовской школы»: Михаилом Врубелем, Виктором Борисовым-Мусатовым и другими.

Особняк Александры Дерожинской стал вершиной творчества Федора Шехтеля как основоположника московского модерна. Дом соединяет в себе множество пространств разной формы, и снаружи увидеть все части здания сразу невозможно. Особое внимание архитектор уделил интерьерам, которые он спроектировал лично до последней детали: обои, настенные панели, керамические панно и витражи, люстры, мебель и даже дверные ручки.

В 2009 году началась реставрация особняка Александры Дерожинской. Уникальной особенностью реставрации стало воплощение замысла Федора Шехтеля – украшение интерьеров главной гостиной рисунками друга, нашего земляка Виктора Борисова-Мусатова. Площадь росписей в роскошной гостиной должна была составлять немногим менее 250 квадратных метров. На этих фресках молодые женщины в старинных платьях будто проплывают мимо барской усадьбы. К сожалению сама Дерожинская фрески отвергла.

В октябре 1905 года Борисов-Мусатов писал Александру Бенуа: «Моя фреска потерпела фиаско. Так мне хотелось написать ее. Так я мечтал об этом. Хоть это и колоссальный труд. Сделал я четыре акварельных эскиза, и они всем очень понравились. Весна, лето, и два – осени… владелица же палаццо, где нужны фрески, благородно ретировалась, предложив за них гроши». Шехтель был в отъезде и не мог объяснить Дерожинской, что ей предлагают шедевры.

Оригиналы эскизов обнаружились в Третьяковской галерее и Музее изобразительных искусств имени Пушкина. Спустя столетие замысел Шехтеля осуществил саратовский архитектор Андрей Мушта. С помощью цифровых технологий рисунки перевели на структурированные обои и особняк стал выглядеть именно так, как его хотел видеть Федор Шехтель.

Сейчас здание находится в ведении Министерства иностранных дел Российской Федерации. Если вы все же хотите «прогуляться» по его залам, что хранят воспоминания о былых днях, то по особняку можно отправиться в виртуальный тур.

Спросите любого о том, кто является самым прославленным уроженцем Саратова в Москве и вам, без сомнения, ответят, что это Олег Павлович Табаков. С именем Олега Табакова в столице связано множество мест: это и театр «Современник», и «МХТ имени Чехова», и «Табакерка». Нам бы хотелось рассказать об «Атоме Солнца» – необычном памятнике Олегу Павловичу.

Скульптурную композицию «Атом Солнца» открыли у Новой сцены театра Олега Табакова на Малой Сухаревской площади в декабре 2020 года. Автором скульптуры стал художник Александр Рукавишников.

Рукавишников изобразил Олега Табакова, сидящим на подмостках, опершись на «Атом Солнца» – символ таланта. Когда Табаков был еще молодым артистом «Современника», драматург Виктор Розов, увидев его на сцене, сказал, что одаренность актера освещает весь спектакль, как будто бы Табаков проглотил «атом Солнца». Да и все, кто хоть раз видел Олега Павловича на сцене, говорят о подобном эффекте, который он производил на публику.

Рядом с Табаковым расположился кот Матроскин. На противоположном конце подмостков – дары Табакову: бутылка любимого артистом вишневого морса, черный хлеб как символ его щедрости, символизирующие родной Саратов раки и помидоры, которые напоминают о бабушкиных засолках – Табаков проводил параллель между крепкими, подходящими для засолки помидорами и учениками.

Если будете прогуливаться в районе Сухаревской площади, то обязательно взгляните на памятник всенародному любимцу, ведь для саратовцев Олег Павлович не просто земляк, а важнейшая часть культурного кода.

Расскажем о малоизвестной, но от того не менее интересной достопримечательности столицы, связанной с Саратовом.

Михаил Устинов был купцом, который в первые десятилетия XIX века слыл богатейшим жителем Нижнего Поволжья. В 1780-е годы он сколотил огромное состояние на питейных откупах в Саратовской губернии.

По приезде в Москву в 1804 году саратовский купец обозначил претензии быть принятым дворянской элитой в качестве равного, купив у разорившегося генерала Степана Талызина дом на Воздвиженке, один из самых просторных в городе, и тут же обновил его в соответствии с ампирными вкусами. При Устиновых особняк стал одним из культурных салонов Москвы, который посещали знаменитые личности. Их знаменитые музыкальные вечера посещали братья Вяземские, Денис Давыдов. Бывал здесь и сам Пушкин.

Из мемуарных свидетельств следует, что волжский откупщик вовсе не робел перед столичным дворянством. Вот один примечательный случай: в феврале 1806 года чистокровный дворянин Жихарев негодует, что ему приходится «к разбогатевшему целовальнику ездить три раза в день»: «Утром заезжал к саратовскому откупщику Устинову, который иногда снабжает меня, по переводу от отца, деньжонками – почивает! Заезжал к нему во втором часу – почивает! заезжал вечером – и ответ тот же, только во множественном числе: «почивают». Ах, ты господи!».

По утверждению потомка, британского актера Питера Устинова, его пращур умер в возрасте 108 лет, оставив наследникам 240 тысяч гектаров земли в различных уездах и 6 тысяч крепостных, эту землю обрабатывающих, а также шестнадцать новеньких церквей для молитв и размышлений.

Сейчас в особняке находится Музей архитектуры имени Щусева. Кстати, музею можно отправиться в виртуальный тур.